На самом деле шов «крест» появился задолго до того, как первобытный человек научился сучить первые нити, ткать первые полотна или обрабатывать металл, чтобы изготовить из него первые иглы. Просто однажды кто-то из наших далеких предков догадался скрепить несколько шкур воедино, используя для этого сухожилия, острую тонкую кость и перекрещивающиеся между собой стежки. Но поскольку древние люди были слишком заняты выживанием, понадобилась еще не одна сотня лет, чтобы декоративная и смысловая составляющая шва крестом восторжествовала над утилитарной. Этому способствовало появление и развитие ткачества в тандеме с появлением и развитием эстетических и мировоззренческих характеристик человечества. Выводя нитью по полотну узоры и орнаменты, вышивальщицы ушедших тысячелетий невольно вплетали в них и свою эпоху с ее страхами и насущными нуждами, превращая орнаменты в невербальные воззвания к высшим силам. Так вышивка стала оберегом, превратилась в сакральный инструмент для противостояния невидимому злу.

Отголоски «охранной» функции вышитых орнаментов можно проследить, например, в их расположении на рубахах XIX – начала XX века: украшались всегда ворот, края и верхняя часть рукавов, край подола. Таким образом, руко­творные узоры словно «запечатывали» все «входы» к телу на предмете одежды, непосредственно к нему прилегающем.

У плечевых вышивок на рубахах было еще одно предназначение, раскрывающее новую грань многофункциональной техники декорирования крестиком. Эти узоры не только радовали глаз тонкостью исполнения, прихотливостью сюжетов и сочной яркостью красок, но и были своего рода старинным штрихкодом: с первого взгляда на рукава сорочки можно было узнать возраст и семейный статус ее обладательницы. Правда, сейчас уже мало кто способен с легкостью прочесть зашифрованную в орнаменте информацию.

Еще один предмет, хранящий вековую память народа в виде орнаментальных кодов, – рушник. Сюжеты вышитых крестиком рушников, которые имеются в фондах нашего музея, отличаются исключительным многообразием. Это и архаичные геометрические узоры, символика которых восходит, по мнению ученых, еще к индоевропейским традициям; и розы, поодиночке и сплетенные в гирлянды; и древо жизни, или мировое древо, с течением времени обретшее облик пышного букета в вазе; и всевозможные птицы, посланники между землей и небом; и экзотические диковинки: хохлатые попугаи, виноградные гроздья.

Всего за одну копейку хозяйка получала кусок добротного мыла фирмы «Товарищество Брокар и К» в яркой упаковке, на которой была напечатана схема для вышивки крестиком.

Последние сюжеты – яркий пример трансформации традиции под воздействием внешних факторов, к которым можно отнести и заметно возросшее во второй половине XIX века влияние города на сельскую жизнь и культуру. Развитие рыночных отношений и рост объемов продукции способствовали появлению в крестьянском быту новых товаров, например, недорогого мыла производства парфюмерно-косметической фирмы «Товарищество Брокар и К». Всего за одну копейку хозяйка получала кусок добротного мыла в яркой упаковке, на которой была напечатана схема для вышивки крестиком. Сюжеты, включавшие как геометрические, так и растительные мотивы, часто срисовывались смекалистыми художниками с образцов русского крестьянского творчества и, пройдя определенную обработку и стилизацию, возвращались в виде схем в крестьянскую же среду, причем повсеместно по всей территории империи.

Благодаря эффективной маркетинговой политике фирма Брокара процветала, а так называемые брокаровские узоры полюбились мастерицам и пышным цветом расцвели не только на рушниках и рубахах, но и на простынях, скатертях, подзорах. Изменениям подверглись не только сюжеты, но и цветовая гамма: доминирующий красный цвет традиционного декора вынужден был потесниться, уступая место синему, зеленому и другим ярким составляющим спектра.