История ахалцихской каменной ниши из гомельского дворца Паскевичей

Недавно благодаря стечению обстоятельств перед нами совершенно по-новому предстал провенанс одного из весьма необычных объектов этого собрания.
На картине Я. Суходольского «Штурм крепости Ахалцых 15 августа 1828 года» из собрания музея Гомельского дворцово-паркового ансамбля изображена мечеть Ахмедийе. Освещенная полыхающим пожаром мечеть и круглая луна в небе словно парят над развернувшимся у стен крепости кровавым сражением.
С этой мечетью связана история редкостного уникального объекта из собрания князей Паскевичей, который более 100 лет находился в гомельском дворце.
«Среди лабиринта нескладных азиатских строений... - описывал мечеть в городе Ахалцихе русский военный историк Василий Потто в многотомнике «Кавказская война», - возвышались позолоченные купола ее, напоминавшие о правильном европейском зодчестве, - и действительно, она построена была, как говорят, по образцу Св. Софии в Константинополе...
Внутри здание было украшено множеством люстр и паникадил, но стены его, кроме нескольких изречений из Корана, не имели никаких посторонних украшений. Спереди был род небольшого алтаря, обложенного зеленой яшмой; налево - возвышенное место, поддерживаемое колоннами». Потто родился через 8 лет после штурма крепости, возьмем это на заметку!
«Род небольшого алтаря» - главную святыню мусульманского храма в качестве трофея вывез освободитель Кавказа фельдмаршал Иван Федорович Паскевич. Блестящая победа в Ахалцихе досталась русским нелегко, но присоединение этого края к России спасло местное население от истребления и создало условия для его нормального развития. До сих пор к имени И. Ф. Паскевича жители Ахалцихе относятся с особым пиететом (1).
Мечеть Ахмедийе была построена в середине XVIII столетия визирем Ахмед-Пашой из древнего рода грузинских князей Джакели. Как рассказывает предание, перешедший в ислам князь приказал сделать в мечети возвышение для себя, за что был приговорен Константинопольским диваном к смертной казни через удушение священным шнуром. Некоторое время спустя визирь с большими почестями был похоронен рядом с воздвигнутым храмом. При мечети находилось медресе (мусульманское религиозно-просветительское и учебное заведение) и очень богатая для того времени библиотека, которая, по сведениям сотрудников музея в Ахалцихе, стала достоянием князя Паскевича, а по другим - пополнила бывшую императорскую библиотеку в Санкт-Петербурге.
После освобождения Месхетии от 300-летнего турецкого ига мечеть была преобразована в храм Успения Пресвятой Богородицы. В советский период здание находилось в запустении. В начале XXI века Ахалцихская крепость Рабат со всеми постройками была восстановлена и сегодня активно посещается туристами разных стран. Мечеть Ахмедийе стала музеем.
Что удивительно - в стене, повернутой в сторону Мекки - Кибле, на протяжении почти двухсот лет зияет отверстие от вывезенной когда-то каменной ниши, напоминая о делах «давно минувших дней...»
Что это за «род небольшого алтаря», о котором упоминал Василий Потто в книге? Это и в самом деле алтарь, только восточный.
Пустая ниша, как бы заключенная в раму, - михраб - является обязательным архитектурным элементом мусульманских храмов и указывает направление на Каабу (Мекку). Обычно сверху он имеет стрельчатое завершение. Михрабы отличаются большим разнообразием, практически никогда не повторяясь. Интерьеры мечетей также различны. Можно сказать, что у каждой мечети свое лицо.
Изображения людей и животных в исламе запрещены, поэтому стены внутри и снаружи мечети обычно украшаются арабскими письменами - строками из Корана. Как в любом религиозном храме в убранстве мечети заложен глубокий философский смысл мироустройства и места человека в этом мире. Оно при всем своем минимализме, отобразившемся в постулатах Ислама, должно быть величественно и прекрасно, и многие века образцом для подражания служила Айя-София в бывшем Константинополе.
Дворец Румянцевых в Гомеле был приобретен фельдмаршалом Паскевичем в 1834 году за 4 миллиона рублей. Оставшуюся часть гомельского имения Николай I преподнес ему в 1838 году. Для воплощения грандиозных замыслов нового владельца был приглашен из Варшавы выдающийся польский архитектор Адам Идзковский.
По мнению белорусского исследователя доктора архитектуры В. Ф. Морозова, резиденция князя Варшавского «отличалась «сценической красотой», служила хранилищем несметных богатств князя, его «сокровищницей». В Гомель для обустройства дворца из различных мест доставлялись всевозможные произведения искусства - статуи, вазы, картины, мебель, воинские трофеи, ставшие впоследствии одной из главных его достопримечательностей. Многие из них из-за больших габаритов требовали специального окружения в интерьере дворца, что вело к корректировке первоначального проекта А. Идзковского...».
Каменная ниша из Ахалцихе отличалась крупными размерами и сложной конфигурацией. Похоже, что фельдмаршал Паскевич изначально планировал устроить в башне замка Персидский кабинет («Большой кабинет», «Большой лепной кабинет», «Аудиенц-зал» - в разное время он назывался по-разному) для экспонирования ахалцихского михраба, как важнейшего объекта собрания.
Существуют первоначальный план Идзковского по переделке классического дворца Румянцевых и чертежи обмеров Большого кабинета. В. Ф. Морозов, конечно, обратил внимание на происшедшие с планом кабинета кардинальные изменения, но объяснил это прихотью заказчика и модой на неоготику. С храмом Св. Софии у него ассоциировался только Колонный зал дворца.
Случайно ли совпадает Большой кабинет с «родной» для алтаря мечетью в общих, а иногда конкретных чертах? Архитектура этого зала явно напоминает византийский крестово-купольный храм: квадратный в плане, с куполом и парусами, которые поддерживают стоящие на четырех опорах подпружные арки; четыре расходящихся от центра сводчатых рукава образуют ясно читающийся равноконечный крест.
Наиболее важным элементом византийской архитектуры является барабан - цилиндрическая вставка между куполом и стенами. В какой момент появился такой «барабан» над Большим кабинетом пока неизвестно. Верхние окна барабана пропускали много света для того, чтобы ниша из зеленого камня-самоцвета и поставленная перед ней статуя императора Николая I стали по-настоящему кульминацией великолепно задуманной музейной экспозиции. Полуциркульные арки с мощными опорами и горизонтальными карнизами вторили арке на стене с нишей, образуя продольный неф к «алтарю Отечества». На чертежах с планами Большого кабинета можно рассмотреть и сложный профиль стены под установку Ахалцихской ниши со «слепыми» окнами, и равноконечный крест.
Пока «зодчий прекрасно понимал и исполнял запросы заказчика строительства» (В. Ф. Морозов) каменная ниша ждала распоряжений фельдмаршала в Тифлисе, откуда она только в 1839 году прибыла в Гомель. «Упакованный транспорт весом 628 пудов 37 фунтов сначала следовал до «карантинной цепи» г. Душета, откуда груз «ямщики Курского уезда Ямской слободы доставили в совершенной исправности на собственных лошадях» в Гомельское имение» - описание 4-х месячного путешествия алтаря сохранилось в архивных документах.
Среди двадцати двух живописных полотен на тематику персидской и турецкой войн в Описи наличности музея в 1940-м году значится утраченная в годы войны картина художника М. Залеского «Проэкт персидского кабинета в Гомельском замке». Здесь же упоминается: «Проэкт не был осуществлен...картина изображает общий вид зала и осматривающего его фельдмаршала Паскевича, в нише - стена ахалцихского фонтана - бюст имп. Николая I». Башня была завершена в 1843-м. Кабинет к этому времени был построен, а ниша доставлена и вмонтирована. Картина Мартина Залеского датируется 1840-м годом, что может свидетельствовать не о проекте, а о наличии во дворце Персидского кабинета.
Как известно историкам, немного позже бюст был заменен подаренной И. Ф. Паскевичу величественной мраморной скульптурой Николая I в виде древнеримского триумфатора. Именно таким запечатлен Большой кабинет на фотографиях второй половины XIX - начала XX века. При ширине 2,85 м и высоте 4,88 м он представлял собой внушительное зрелище. Алтарь сильно пострадал в годы Великой Отечественной войны, тем не менее, после ее окончания все еще возвышался среди руин во дворце.

Восстановлению бывшего дворца Паскевичей уделялось огромное внимание. В 1959 году распахнул двери Дворец пионеров, которому отводилась центральная часть дворца. Краеведческий музей, до войны располагавшийся в башне, ожидал своей очереди. В Государственном архиве Гомельской области нам встретился любопытный документ, проливающий свет на судьбу этого архи-ценного исторического предмета. К слову, до войны он оценивался (вместе со статуей) в 50 тысяч рублей.
Строители, восстанавливающие здание дворца, бьют тревогу: «Несмотря на то, что Областным отделом по делам архитектуры в 1949 году Вам оплочены работы по ограждению мраморных фонтанов и ваз, находящихся на стройплощадке Дворца пионеров, Вами эти ограждения сняты, что приводит к разрушению последних.... Необходимо особо указать тов. Василевскому, что вследствие отсутствия охраны на строительстве Дворца пионеров только за август-сентябрь м-цы уничтожено и разграблено около одного кв. метра омшитовой облицовки ниши в будуаре южного крыла, за что Облстройтрест должен нести материальную ответственность».
В 1953 констатировалась полная утрата ниши. А когда краеведческий музей, наконец, приступил к своей работе в восстановленной башне дворца, о каменной нише уже ничто не напоминало...
Интересно, из какого камня был изготовлен алтарь? Во многих источниках повторяется рефреном, возможно вслед за Потто: «ниша из зеленоватой яшмы». Также встречаются определения: разноцветный мрамор, алебастр, омшит (?), агат. В пользу последнего говорят несколько фактов.
Благодаря хорошему качеству фотографий интерьера Большого кабинета конца XIX - начала XX века при их увеличении на экране хорошо заметны тающие переходы слоев и крупных узоров камня. Именно отличительной чертой агата является различная степень прозрачности слоёв. Его полированная поверхность имеет маслянистый стекловидный блеск. Яшма абсолютно не прозрачна, обычно имеет мелкий крапчатый рисунок. А еще на снимках можно разглядеть арабскую надпись в центре михраба! Очень важны указания свидетелей, имевших дело с каменной нишей Паскевичей.
Во-первых, на чертежах архитекторов 1948 года с обмерами ниши(2)  стоит пометка карандашом «зеленый агат». И в газетной статье за 1927(3) год писателя Ил. Барашко о работе гомельского музея упоминается «ниша из агата». Во-вторых, одно из крупнейших месторождений агата находится у высокогорного селения Шурдо, расположенного близ Ахалцихе. Использование местного природного материала более чем оправданно.
В каждой книге поступлений нашего музея можно увидеть такую запись: «Как гласит прибитая медная дощечка, (это) стена священного магометанского фонтана из Ахалцыха», но только в Описи наличности за 1930-й год встречается упоминание о том, что «по преданию - ниша из разноцветного мрамора зеленоватого цвета... стена священного ахалцихского фонтана... является подарком наместника Кавказа графа Воронцова-Дашкова». Значит ли это, что трофей из Ахалцихе - подарок?
Медными табличками в гомельском дворце были отмечены все выдающиеся художественные предметы, имеющие отношение к Ивану Федоровичу Паскевичу. Гигантские фарфоровые вазы, канделябры из горного хрусталя и рубинового стекла, любые подарки того или иного государя знаменитому фельдмаршалу имели выгравированную на меди аннотацию с указанием предмета и дарителя. Когда и почему этот предмет назван фонтаном? Кто здесь ошибается: вступивший в 1856 году в наследство Федор Иванович Паскевич, сотрудники музея или кто-то еще? Интересно, что в дореволюционных описях имущества дворца наличие каменной ниши вообще не указывалось. Возможно, потому что она воспринималась как элемент архитектурного ансамбля?
Можно предположить, что фельдмаршалом Паскевичем вместе с михрабом был «изъят из обихода» и некий фонтан, который затем «затерялся». На внешней стене бывшей мечети Ахмедийе нашими гомельчанами был обнаружен след инородной кладки - там, где действительно мог находиться фонтан восточного «бахчисарайского» типа.
Подводя черту под провенансом каменной ниши важно еще раз отметить: 1) во дворце Паскевичей в Гомеле находился михраб, а не фонтан; 2) изготовлен он был не из яшмы, а из зеленого агата; 3) для его установки во дворце было спроектировано специальное помещение - Большой или Персидский кабинет; 4) северная стена кабинета создана «по образу и подобию» священной стены мечети Ахмедийе; 5) Иван Федорович Паскевич был не только блистательным военачальником, но и выдающимся собирателем-коллекционером.
Будь то священная мусульманская ниша-михраб, конный бронзовый памятник Юзефу Понятовскому и мраморные статуи модного скульптора-датчанина Торвальдсена - дворцово-парковый ансамбль в Гомеле неизменно украшался значительными и дорогостоящими вещами. Это и парковые вазы каменного литья, единственные на белорусской земле, и боевые трофеи - турецкие пушки, и предметы декоративно-прикладного искусства древних цивилизаций и многое-многое другое, что неизменно расширяло кругозор гомельчан, восхищало самых высокопоставленных гостей усадьбы и дворца, превращённого в самый настоящий музей...

1.Гомельчане Екатерина Короткая и Алексей Долгушин побывали в Ахалцихе во время путешествия по Грузии в 2019 году. Они отметили удивительную красоту местности и города Ахалцихе даже зимней порой, благодарность И. Ф. Паскевичу, выраженную от лица сотрудников музея, любезно предоставили фотографии бывшей мечети Ахмедийе, чем оказали неоценимую помощь данному исследованию.
2.С чертежами автора познакомила заведующий художественным отделом музея Гомельского дворцово-паркового ансамбля Т. Ф. Литвинова
3.Статья в газете «Савецкая Беларусь» обнаружена сотрудником музея Гомельского дворцово-паркового ансамбля Ю. В. Панковым